Азриэль. Имя породило ослепительную вспышку, озарившую бескрайние небеса, и с кровавых туч грянули одновременно тысячи чёрных молний. И каждая забирала жизнь. Поднялся ветер стремительно несущий свою ярость. Ветер, взметающий волосы и останавливающий сердца, рождённый именем зла. Терриэл ощутил вибрации воздуха, отозвавшиеся толчком в его сердце. Азриэль... Это имя принёс ему ветер, рассеяв крупицы темноты по всей земле. Имя под запретом, запечатанное Луной и Солнцем – символами нерушимости, и вечного состязания в господстве на небесах. Терри поднял ворот плаща из ночного бархата, кутаясь от злого ветра, мечущегося в своём неистовстве по обледеневшей долине с застывшими озёрами лавы. Каблуки чёрных сапог хрустели по пепельно-серым комьям земли, сухим и жёстким. Дорога через долину Уставшей Земли, непременно выведет к лесу. Но… кто же возродил имя Азриэля, достав его из глубин самой бесконечности? Много лет никто не произносил его даже шёпотом. Много лет образ пустоты таился за гранью реальности, в навечно покинутом месте одиночества. И вот это имя опять летает между небом и землёй, заставляя содрогаться души смертных, отнимает их жизни и растворяет в себе, собирая силу для перерождения. Терриэл остановился, вдохнув запах тления, мерзостного гниения, заставивший его содрогнутся от отвращения. Внутри него струился тёплый свет сущности Мира, он чувствовал пульсацию в своей крови. Он сосредоточился на этом свете, чтобы отогнать запах разложения, и зашагал дальше. Миррин должно быть уже в Школе. Прошла неделя со времени их расставания. Музыка Ночи, наигранная тонкими пальчиками Кимберли на даст заблудится, даже на поляне Забвения. Только об этом хотелось думать Терри, о Миррин. Когда-то он тоже, влекомый Музыкой Ночи, пришёл на поляну, где трава была изумрудной, а капельки росы, сверкали словно жемчужины. И он любовался красотой природы, и разноцветными бабочками, за которыми тянулся шлейф звёздной пыли. Бабочки закружились под порывами ветерка, всё быстрее и быстрее, пока их трепещущие крылышки, подобные драгоценным камням, не истаяли. И перед Терриэлом возникло существо. Грациозное создание. Большая изящная бабочка с перламутровыми крыльями. Казалось, её крылья вобрали в себя все краски мира… Терри убил её, а потом долго смотрел на свои дрожащие руки, перепачканные кровью. Он знал, чья это кровь. Высшая Клятва Смерти… Её обладатель вправе потребовать всю кровь, дающего Клятву, для создания материального тела… Человеческая кровь была на руках Терриэла. И Миррин тоже должна была пройти через это, или умереть. Но Терри знал, что она до сих пор жива, иначе бы его сердце разорвалось от горя, в тот самый миг, когда она бы закрыла глаза навсегда. Миррин сильная, она способна преодолеть почти всё. Он верил в это. Ночной бархат плаща вздрогнул под порывом ветра, и Терри, сделав ещё один шаг, оказался в лесу. Деревья в безмолвном молчании, сплетались ветками, серебрились глянцево-зелёными листьями. Они отторгали присутствие Терриэла, словно чувствуя, что он пришёл совершить непоправимое зло. Нигде не тропинки, и только колючие кустарники, намертво сцепившись друг с другом, ощетинились шипами, сочащимися ядом. Лес Светлого Дня, наполнился мёртвенной тишиной, в ожидании. Терриэл слушал тишину; ни шороха травы, ни пения птиц… Он провёл по тёмным волосам рукой, затянутой в перчатку, и двинулся вперёд. С каждым шагом вокруг него вспыхивало всё больше и больше огня, пока полыхающее пламя не охватило его целиком, не касаясь одежды. Он шёл, прожигая деревья насквозь, оставляя позади себя горящие факелы, превращающихся в пепел деревьев. Он чувствовал её, женщину, которую всегда ненавидел. Он всегда её чувствовал. Ненависть помогала ему ощущать биение её сердца. И каждый его стук, рождал кровавую вспышку в мозгу. Чем ближе он подбирался к ней, тем ярче становилась вспышка. Она сводила сума. Терри начинало трясти от желания с этим покончить. Он уже бежал, обтекаемый своим природным огнём. Неумолимо приближался, как огненная лавина к цели. Кровь кипела, смешиваясь с жаждой убивать. Сейчас, сейчас всё будет кончено… Красный туман плыл перед глазами. Терри уже ощущал ЕЁ запах – луговой травы, и спелых ягод. ЕЁ фигура… какая то размытая. Нет, это просто он на пределе. -Это ты!.. – всплеснула руками растерявшаяся женщина, не ожидавшая его появления из-за стены деревьев. Но Терри уже не мог остановиться, и не хотел. Он прошёл сквозь неё, на мгновение замедлившись, оказавшись внутри НЕЁ… Яркий свет… Что это? Он вынырнул из глубины её сущности, и она замертво упала на постель из нежно голубых цветов. Голубые лепестки взметнулись вверх; закружились с почерневшими листьями, обугленных деревьев. -Что за свет? – Терри замер на полушаге, поражённо уставившись в пространство. – Свет… - Огонь погас, словно бы его никогда и не было. - Её смерть для меня облегчение. - Едва произнеся эти слова, он вздрогнул. Терри больше не чувствовал, как бьётся чужое сердце. Она умерла в тот самый миг, когда он увидел свет её души. Свет чистой души. Он повернулся к безжизненному телу. Тёмные волосы стелились по траве прядями шёлка. Зелёное платье украшали цветы. Терри опустился на колени, и легонько перевернул убитую лицом к небу. Тёмные глаза, как два полированных агата невидяще смотрели в голубую бесконечность, отражая белые пушистые облака. Его поразила ЕЁ улыбка, застывшая на бледном лице. Терриэл положил голову мёртвой на колени, в глубоком отчаянии, и принялся баюкать. Он баюкал свою боль, но она становилась только сильнее. Мальчик всхлипнул беззвучно, содрогнувшись. По щекам скользнули слёзы, горячие, как пламя огня. Они скатывались маленькими огоньками, и капали на лицо его матери. -Будь ты проклят отец! Будь ты проклят!!! – Его крик разорвал мертвящую тишину и, взвившись над облаками, рассеялся осколками боли.
***
-Теперь ты готов… - Слова сорвались с бескровных губ, и потонули в паутине мрака.
