Стены тонули в бесконечной вышине, и темная вязь узоров исчезала в холодных лучах света пронизывающих пространство пустой комнаты. В неярком пятне света, опустив голову, сидела Миррин, и заплетала косу маленькой куколке с фарфоровым личиком. Её тонкие пальчики, ласково перебирали золотистые пряди волос, и вплетали в замысловатую косицу алую ленту. Миррин могла часами расчёсывать эти шёлковистые пряди, и любоваться золотистыми переливами на тонких, как паутинка волосах. Иногда сюда, в это тихое место заглядывала Кимберли, и стояла невидимая в тени, наблюдая за девочкой. - Милая Миррин! Маленький светлый демон… – её мысли повисали в воздухе, и маленькие частицы света их впитывали, начиная излучать бархатное сияние. В комнате сразу же становилось светлей, и мрак ненадолго рассеивался. Но потом опять возвращался, и Кимберли не могла ничего с ним поделать. Он прочно угнездился здесь, не уступая надолго свету.
Храм Печали.
Миррин убрала со своего лба волнистую прядку, и полюбовалась плетёной косой куколки.
-Ким, тебе это так идёт. - Она рассмеялась, и её смех был подобен звенящим серебряным колокольчикам из солнечного сада. Потом девочка быстро распустила косу, стараясь не повредить хрупкую паутинку волос, и снова начала плести, но немного по-другому. – Ким, я обязательно познакомлю тебя с Терри. Ты ему понравишься. – Так она разговаривала с куклой, словно с живым существом. Однажды девочка нашла её здесь, среди холодных лучей света, такое одинокое создание. Такое же, как и она сама. – Терри вернётся, он обещал мне во сне. Я знаю, ему сейчас плохо… - Слезинка скатилась по румяной щёчке девочки, и капнула на золотые волосы куколки. Миррин поспешно стёрла капельку. – Я не плачу, нет, просто в глаз что-то попало. Ведь ты веришь, что Терри вернётся? Я верю…
Миррин стянула маленькое колечко с пальчика, с прозрачным розоватым камешком. Повертела в руке. Это Терри ей его подарил, и сказал, что пока колечко у неё, он всегда её найдёт.
Скрипнула дверь…
Сердце Миррин подпрыгнуло и замерло. Сюда никто, никогда не заходил. Ей порой казалось, что она единственная, кто живёт в замке Кимберли. Коридоры менялись, двери исчезали и появлялись в другом месте, но она всё равно неизменно находила свой уединённый уголок, мрачный и одинокий, принадлежащий только ей.
Миррин встала, вглядываясь в темноту, рассеянную в пространстве.
-Кто здесь? – её голос прозвучал слабо, дрогнув от страха. Каждый звук с жадностью впитали холодные стены, словно бы много столетий не слышали человеческого голоса.
Ответ не было.
Миррин ждала, с бьющимся в сердце отчаянием. Пяточёк света, в котором она стояла, внезапно показался таким маленьким и незащищённым, а вокруг давила тьма, и там кто-то таился, она ощущала от этого нечто жажду убийства. Леденящий страх пронзил всё её существо, царапая острыми коготками маленький клубок веры, в то что с ней ничего не случится. Миррин вглядывалась в темноту, ища глазами посягнувшего на её территорию, ступившего в её маленький мирок.
Ей слышалось дыхание на грани слышимости, и шаги… Мягкий шелест шагов.
-Я убью тебя, если ты подойдёшь. Я убью тебя, - шептали её побелевшие губы.
Всё равно, - просочились чужие мысли.
-Я разорву тебя на куски, и буду пить твою кровь маленькими глотками…
Пусть.
-Ты не знаешь, что такое истинная боль. Я покажу тебе её, и муку уничтожения.
Давай.
-Не подходи ко мне, и ты останешься жить.
Так не будет.
Она говорила, и забывала произнесённые слова.
Жажда жизни скрытая в лепестках багрового цветка, чёрно-золотыми прожилками. Пробуждение воспоминаний. Знакомые лица. Терри в облаке чёрных лепестков, как будто бы спрашивает: ты ещё помнишь обо мне?
Время в смерче заколдованных образов. И тяжёлые капли дождя, омывающие надгробие, где золотыми буквами выбито её имя. Миррин.
*** Ему больше не подвластна его жизнь. Он больше не может желать, и стремится к тому во что верит. Но ему всё ещё подвластна смерть. Её холодная ужасающая поступь в его шагах. Его голос – эхо конца.
В кромешной темноте…
Один.
Пятно яркого света. Не большое, слепящее. Он шёл к нему, ступая бесшумно, стремясь к нему всем своим существом, сгорая от нетерпения приблизиться, но почему-то медля. Это конец его мучениям, его пути во тьме, нужно всего лишь пронзить сердце Миррин, смешать её кровь с ядом смерти. Один удар… разящий, в сердце, полыхающее жаждой жизни. Меч войдёт в тело легко, он так желает крови, как я смерти. Единый порыв, чтоб ничего не осталось. Ничего.
***
Миррин обтекал чёрный огонь, вспыхивая по всей поверхности золотыми язычками. Девочка не замечала этого, охваченная отчаянием и страхом приближающейся смерти. У неё замедлялось дыхание, и в агонии горело сердце. Дрожащие руки в слабости не могли сжаться в кулаки. Она не могла больше лукавить ни перед собой, ни перед кем. Сейчас она умрёт. Не первый раз, но и не снова, как прежде. А навсегда.
Уже совсем близко. Уже рядом. Уже…
Она увидела глаза, словно глядящие из самого мрака, но такие пронзительные, и чистые, как чёрный хрусталь омытый родниковой водой.
Горящий в руке меч, занесённый для решающего удара.
Огонь взорвался в душе Миррин, и… она не смогла остановиться.
***
Ты хоть иногда думаешь обо мне, проклятая девчонка? Думаю – нет. Ну не случайно же тебя назвали отродьем. Ты настоящий выродок своего отца, и матери, которая кстати шлюха. Не веришь мне? И не надо. Я сам себе иногда не верю… Лицо Терри. Белое, словно приспанное пудрой. Его глаза уставившиеся в одну точку, как будто он там что-то увидел. Что-то такое от чего не смог оторваться. В них плескался покой. Глубокий, как пропасть. А с уголка приоткрытых губ, застывших в странной полуулыбке, текла тонкая струйка крови.
Одежда, и плащ с поднятым воротом пробитые насквозь чёрными и золотыми шипами застывшего огня. С их острых концов капала кровь, и струилась, пропитывая чёрный бархат ночи, и собираясь в лужицу под ногами.
Едва заметное дыхание. Или это шёпот тысячи голосов таящихся в замке, поражённых жестокостью?!
Широко распахнув глаза, в онемении ужаса Миррин не верила в то, что видела. Не хотела верить. Не могла. Лицо Терри… Улыбка… Его разорванное тело… Этого не может быть… Слишком невозможно, чтобы быть правдой. Мираж… созданный Кимберли?! Как она может быть такое бессердечной? Зачем она придумала такую шутку? Это не смешно. Ким это…
Ещё не осознавая до конца, она знала, какова правда.
-Я… - голос Терриэла звучал нечётко. – Я ненавижу тебя! – выдавил он с хрипом.
Миррин дёрнулась, как от сильного удара.
-Я ненавижу тебя! Тысячи дней… не хватит, что бы рассказать тебе… - Терри прерывался, глотая кровь, он старался говорить быстрее, как будто понимал, что может не успеть, - …как я тебя ненавижу! Ты падаль! Вот чего желало всё твоё существо…
-Я не… - Миррин отступила. В ней что-то разбилось… Раскололось на тысячи осколков, заставляя остановится мгновение вечной боли. Терри.
-Но я победил. Я ПОБЕДИЛ… Хотя… битву… не выиграл… никто. Видишь ОНА всё ещё… жива. Жива! А я… я нет.
Последний вздох…
Терри падал, в глубину неосязаемого, но существующего. Он падал, когда глаза его перестали видеть, а тело чувствовать. Он улетал в темноту, которая чернее, чем ночь, и нет конца её бездонности. Ведь нет ничего вечного на земле, и однажды всё становится пеплом, раздуваемым вольным ветром. И только тени скользящие над миром не могут превратиться в пепел, а лишь исчезают на время при свете, порождая иллюзию, что их больше нет, и не будет.
Страшная ложь.
Её руки взлетели. Миррин хотела не дать ему упасть. Поймать его, парящего над пропастью.
Её руки… с ними было что-то неправильное. Они уже были однажды такими же… неправильными. В крови. Ещё тёплой, багряной. Крови когда-то живого, а теперь нет.
Мёртвый стук о каменный пол.
Дрожь и мгновенная жгучая ненависть к своим рукам.
Слёзы обливали лицо, обжигая горящие щёки. Миррин сползла на пол в бессильном отчаянии. Она давилась рыданием. Ползла к Терри, пачкая в его крови белое платье, и золото волос. Медленно, едва умея подчинить своё тело. Ладони скользили, и она останавливалась, стирая с лица слёзы, не замечая, что вместе с тем умывается кровью.
Заклятие, порождённого ею огня исчезало, плавились острые жала пронизывающие Терри насквозь. Открывая кровоточащие смертельные раны.
Она ползла к нему во тьму, заставляя себя двигаться. До него два шага, но эта вечность, которую Миррин пыталась преодолеть всеми силами.
Её пальцы осторожно дотронулись до его руки сжимающей крепко меч. Она ощутила тепло. Угасающее. Граничащее со смертельным холодом. Миррин застыла, вглядываясь в знакомые черты лица. Такого спокойного и умиротворённого, как будто Терри притворяется, что он… Пальцы бережно коснулись его щеки, задержались, и соскользнули к шее, оставляя алые полосы. Её зрачки расширились… - Я запачкала твоё лицо. Я… - Она часто задышала, не зная, что с этим теперь делать. Как смыть с его лица кровь? Её руки все испачканы…
Вот он здесь. Рядом. И никуда теперь не уйдёт от неё. Никогда.
Сильная хватка сдавила горло, не давая вздохнуть, не выдохнуть. Она задыхалась от горя. Невыносимого. – Почему я ещё не умерла?- ворвалась мысль. Остывающее тело Терри… море его крови…жизнь вытекающая из ран… Где та грань, которую не может выдержать ни одно сердце, разорвавшись от страданий? Разве она только что её не пересекла?
Ожидание. Сейчас нестерпимая боль в груди завершит дело. Дыхание… живой трепет сердца… Оно всё ещё бьётся, стучит так неистово. Когда же конец?
Она почувствовала, как кто-то положил на плечо руку. Прикосновения кого-то живого. Девочка обернулась. Тёмные стеклянные глаза смотрели на ней внимательно, и одновременно бесстрастно.
-Прости, - произнесли холодные губы.
Миррин долго смотрела в глаза Кимберли, пытаясь понять. – Прости?! За что?
Улыбка коснулась лица стеклянной девушки, мимолётно, как прикосновения крыльев мотылька, и растаяла внезапно. Кимберли выпрямилась. Вокруг неё летали маленькие зелёные огоньки, светя мягким спокойным светом. Она висела в воздухе не касаясь пролившейся крови, и смотрела… Смотрела на мёртвое истерзанное тело, и её взгляд словно пронизывал века.
-Он прошёл долгий путь, чтобы оказаться здесь. Он сам решил остановиться. Ты не в чём не виновата. Он сам так решил. И... Не пытайся его Возродить.
У Миррин защипало в глазах, и снова хлынули слёзы. Ни о чём не думая, ничего не понимая, она знала одно – Терри больше нет. Терри – нет. И не важно, какой была причина, что его не стало. Кто решил. Теперь его просто нет, и от этого становилось страшно больно. Она прижалась к его груди, неудержимо рыдая. Не осознавая, что касается его медальона… Дурочка! Я всегда хотел, что бы ты освободила меня, а я – тебя. Ты никогда ничего не понимала во мне, да этого было и не нужно. Я не мог больше оставаться тем, кем был, и каждый миг своей жизни ощущать невидимые путы.
Ты…
Ты освободила меня.
Освободила…
|
