Свечи с яркими язычками пламени, яростный ветер за высокими стрельчатыми окнами, тяжелые грозовые тучи бегут по ночному небу с тускло мерцающими звездами…. В темной бальной зале словно заключен золотой свет….Трепещущее тени танцоров и музыка полная торжества, гнева и тьмы. Движения танцоров стремительны, полностью отданы танцу, прекрасны и страшны одновременно, словно этот бал последний в их жизни. И над пляской незримо властвует молодая, бледная и красивая женщина. Она прекрасна в своем величии, лицо ее сияет торжеством. Жизнь и смерть каждого в зале в ее руках. Сверкающий шлейф золотого платья оторочен кружевом, сотканным, кажется, из самой сердцевины пламени и солнечного света. Тяжелая мантия серебрено-белой пеной брошена у изогнутых ножек массивного кресла, поражающего своим великолепием и больше похожего на трон. Темно-золотые локоны лежат на обнаженных плечах. В одной ее руке покоится медальон с черными, как осколки ночи, брильянтами, другой она небрежно водит пальцем по краю бокала с прозрачным янтарным вином, стоящим рядом на изящном столике. По его безупречно белой поверхности растеклась темная лужица крови, натекшая из перерезанного горла мужчины, сидящего рядом в низком креслице, и, голова которого безвольно покоится на столе. Темная струйка пробегает меж разбитых осколков и медленно, крупными каплями, срывается на пол. Танцующие в вихре проносятся мимо, безразличные к смерти, а прекрасная женщина кажется источником мягкого ослепляющего золотого сияния, за плечами ее поднимаются крылья мрака и тьмы. Она повернула лицо, воплощение совершенства, к нему и нежно улыбнулась…. * * * Терри резко вздохнул и открыл глаза. Он несколько раз моргнул, привыкая к дневному свету, и встряхнул головой, прогоняя сон. Мягкий, рассеянный свет холодного утра распространился по пещере высветвляя серый камень и, приглушая тени. Где-то неподалеку журчала вода. Терри лежал почти у самого выхода, близ прогоревшего костра. Пол усеивали черные хлопья сажи. Терри протянул руку: пепел и зола были совершенно холодными. Миррин в пещере не было. На миг он встревожился, неужели ничего не получилось? Но тут же расслышал голосок Миррин, напевавший какую-то песенку. Терри с трудом поднялся, все тело затекло от острых жестких камней. Холода он не чувствовал, хотя осень в горах никогда не была теплой. Оказалось, что сейчас вовсе не утро, было далеко за полдень. В холодном бесцветном небе высоко кружил коршун, крик которого время от времени эхом разносился в узком каменистом ущелье. Миррин перепрыгивала с камня на камень, вдоль неширокой горной речки уже успев переодеться в черную бархатную курточку с белым меховым воротником, брюки и сапожки с толстой подошвой. Ничего в ее облике не говорило о вчерашнем перерождении. Понаблюдав некоторое время за девочкой, Терриэл достал свой медальон. Как он мог оказаться в руках той женщины из сна? А ведь это, несомненно, был он, второго такого не существовало. И кто была она сама? Терри не покидало ощущение, что он знает ее. Но кто она? Он раскрыл медальон, и откинул внутреннюю крышку. В тусклом свете белесого солнца ярким многоцветьем блеснули драгоценные камушки клятв. Маленькая светлая капля клятвы Энежьел попала сюда последней. В голове звучала та самая музыка, во власти которой двигались танцоры из сна. Терриэл захлопнул крышку, музыка утихла, медленно, словно гаснущее пламя. - Терри! - Он поднял голову, - Кто она? Миррин сидела на камне в шаге от него, и с равнодушным любопытством смотрела на высокую стройную девушку, не спеша идущую к ним. Равнодушие сменилось недоумением, в глазах промелькнул страх, подавленный нетерпением, когда девушка подошла ближе и Миррин разглядела ее лицо. Она была старше их, на вид лет двадцать, с длинными черными волосами, красивым, но холодным, беспристрастным лицом, в строгой черной одежде. Рядом с ней неслышно ступал белый волк. -Терри? Терри, она похожа на тебя и… и …- Голосок Миррин дрогнул, и она почти прошептала, - И на твою мать… . Только глаза у нее синие…. -Это Эксия. Моя племянница. – Ровным голосом ответил он ей. Миррин с удивлением посмотрела на него. Терриэл мимолетно улыбнулся, словно припомнив что-то, - Двоюродная племянница. Я тоже был удивлен, узнав о ее существовании. -А почему она не была в Талице? - Была. Давно. До моего рождения. - А поче… -Ты же ее видишь, ответ очевиден, - оборвал он ее. Девушка подошла и холодно посмотрела на Терриэла, словно не замечая Миррин. Голос ее был приятен, но так же холоден, как и взгляд. -Ты не имел права приводить ее. - Она сама выбирала путь. Девушка бросила ледяной взгляд на Миррин, молча сидящую на камне. -Мы почувствовали … вчерашнее. Вы оба могли погибнуть. - Неужели тебя это волнует? – со злой иронией спросил Терриэл. Эксия помолчала с минуту. Ее будто окутал кокон изо льда. - Нас слишком мало. И потеря даже одного из вас была бы невосполнимой. - Зачем ты пришла? – резко спросил Терриэл. - Оставшееся она должна пройти одна, - после паузы ответила Эксия. – Если это для нее, то отродье Миррин найдет нас сама. Терри промолчал, Эксия была права. К вечеру они должны были уже дойти. Сколько путь займет времени у Миррин - он не знал. Но Эксия права. Терриэл поднялся и, прихватив сумку, закинул ее на плечо. Отойдя шагов на десять он обернулся на безмолвную Миррин. Музыка Ночи должна привести ее. - Дальше пойдешь одна, - равнодушно бросил Терри и отвернулся.
